Условия выращивания достаточно просты. Зернышко надо положить на пару дней в питательный раствор, входящий в стоимость, а потом оставить дня на четыре в темном месте. Поразительно, до чего же просто стало вырастить человека, даже многие растения выращиваются намного дольше.
С нетерпением вскрыл бандероль и достал оттуда яркую коробочку с пестрой надписью «Леди. Исполняем ваши желания», дрожащими пальцами забросил «экспонат» в небольшую баночку со смесью и поставил на шкаф. На самое видное место, чтобы наблюдать за процессом. Сейчас у холостяков типа меня нет проблем по поводу того, в кого пристроить свой отросток. Заполняешь анкету с желаемыми параметрами твоего «идеала», отваливаешь круглую сумму, ждешь несколько недель и готово – твою мечту присылают почтой. В зависимости от вложенной суммы, срок годности синтетического клона может разниться. Меня недавно бросили, поэтому я решил не замахиваться особо, месяц развлечений меня вполне устроит. Желаемые признаки клона указал следующие:

Возраст: 20 лет
Волосы: салатовые, мягкие, прямые, до пояса
Кожа: бледная, нежная
Глаза: большие, бирюзового цвета
Рост: 170 см
Телосложение: хрупкое, худощавое
Размер бюста: второй
Темперамент: меланхоличный

Другие пункты а-ля «форма ногтей» я оставил без внимания, доверив это воле случая и вкусу биоинженеров.
Уже четыре года я работаю медбратом в местной поликлинике. Я пошел туда в двадцать два года, сразу после окончания медколледжа. Чего я только не повидал… Больше всего меня всегда пугали производственные травмы и кожные заболевания. После того, как антигравитационные двигатели начали входить в обращение, начали появляться пока что плохо изученные виды аллергических реакций. Хотя есть подозрение, что это на самом деле какой-то новый вирус, а «аллергической реакцией» врачи прикрываются, чтобы не поднимать паники. Правда, из-за этой теории все мои коллеги считают меня психом и параноиком. А ведь наверняка в этом есть здравое зерно, если покопаться.
Следующие два дня я, приходя с работы, сразу бросался к баночке на шкафу, наблюдая, как разрастается в питательной смеси бледно-розовое зернышко, покрываясь чем-то вроде кокона.
Наконец, пришел день освободить его. Я бережно достал мою будущую девушку, напоминающую окуклившуюся гусеницу, и, капая на пол каплями раствора, положил её на коврик в кладовке. Здесь, в темноте, она и примет окончательную форму. Уже совсем скоро. На данном этапе любой свет ей опасен и может непредсказуемо повлиять на её развитие. Поэтому я боюсь даже заходить туда, хотя любопытство ужасно разрывает, очень уж интересно взглянуть, как она выглядит в промежуточной стадии.
Вот, свершилось. Пора. Я вприпрыжку доскакал до кладовки, распахнул дверь, пролив яркий дневной свет туда. Пахнет манной кашей. На коврике лежит обнаженная девушка моей мечты, лениво ощупывая пространство рядом с собой. Веки у неё пока ещё слипшиеся, спустя несколько часов она откроет глаза, надо только вывести её на ещё более яркий свет. Я взял девушку под локоть и повел её в комнату. Она сделала пару шагов и споткнулась, беспомощно повиснув у меня на шее. Видимо, её ноги ещё не обрели достаточной силы. Или ей просто надо научиться ходить. Я взял голую красотку на руки и отнес в гостиную, разместив на диване. Она начала трогать поверхность подушки, как рыба жалобно открывая рот. Я принес стакан с водой и дал ей попить. Не отказал себе в удовольствии «случайно» холодной стенкой стакана задеть её идеальную грудь, наблюдая, как твердеют её соски, а кожа покрывается мурашками. Я просто сидел рядом и держал её за руку в тот момент, когда она открыла свои глаза. Черт, она лучше, чем рисовало моё воображение. Я нагнулся и провел кончиком языка по её тонким, но чувственно ярким губам. Она вздрогнула, словно её поразило слабым электрическим разрядом. Девушка свернулась калачиком и подвинулась ко мне, прижав рукав моей водолазки к своей щеке. Надо её одеть. Я дотянулся свободной рукой до находящейся неподалеку стопке постиранных вещей, и достал широкие домашние штаны и приталенную клетчатую рубашку, а затем одел на эту милашку. Осталось придумать ей имя. Пусть будет Лиас. Первое сочетание букв, пришедшее в голову, когда я смотрел за тем, как она по-детски хлопает глазками, сидя на кровати и щупая рубашку. При мысли, что эта красота будет исполнять все мои прихоти целый месяц, меня пробирает эйфория. Конечно, я уже измучил себя фантазиями о том, что сделаю с ней. Но вот именно сейчас, когда она уже тут, не хочется даже прикасаться к ней, а только смотреть и умиляться. Мне это напомнило как моя бабушка, приготовив какой-нибудь красивый торт, запрещает всем прикасаться к нему, просто стоит и любуется. То с одной стороны подойдет, то с другой. Жалко резать. Так и мне сейчас, понимаю её.
- Папа… Папа, как меня зовут? - тихо спросила девушка, подняв на меня глаза.
- Тебя зовут Лиас. Ты моя покорная дочка, понятно? – я постарался сказать это как можно жестче.
- Конечно, я буду покорная, - прошелестела Лиас, спустившись на пол, и подползая к моим ногам, - как можно не подчиняться такому властному папочке? Я родилась ради тебя и благодаря тебе, - обвила мою ногу руками и начала тереться щекой о колено, как кошка.
- Вот это мне нравится, да. Сейчас я тебя покормлю, а вечером мы с тобой немного поиграем.
- Папочка очень добр, мы будем играть? Я люблю игры, - она посмотрела на меня, сияя улыбкой.
- Поиграем, поиграем. У меня как раз есть для тебя пара игрушек. Но это потом, если будешь хорошей девочкой. А сейчас пошли, я накормлю тебя блинчиками с джемом.
Я взял её за руку и отвел на кухню.
Лиас быстро научилась пользоваться приборами. Видимо это тоже входит в их базовый пакет информации. Всё-таки, хоть я и написал в возрасте «20 лет», ведет себя она как маленький ребенок… впрочем, мне это даже нравится. Она очень обаятельная. Весь оставшийся день мы сидели вдвоем на диване и смотрели телевизор, шли мои любимые передачи, и я ни разу за последние два года не изменял традиции их просмотра. Когда часы показали десять часов вечера, я, наконец, не выдержал, взял её за руку, и повел в спальню. Мне очень понравилось, как покраснели её щечки, когда я снял с неё рубашку и, наклонившись, горячо вздохнул ей в шею. Сгорая от нетерпения, я стянул её штаны. Что за черт? Почему я не заметил этого днем? Как так получилось? Какого хрена? Где… она? Что за андрогина мне подсунули? Оставляю её, изумленную, на кровати и бросаюсь к трубке. Ну, пусть только служба поддержки попробует не ответить мне! К их счастью, трубку сняли сразу.
- Что за хрень?! У моего синтетического клона отсутствуют первичные половые признаки! Верните мои деньги, сукины дети!
- Не надо так нервничать, пожалуйста. Ротовое отверстие есть? – голос оператора притворно слащавый.
- Есть, причем здесь это?!
- Замечательно. А анальное?
- Вроде тоже, не обратил внимания.
- Вообще замечательно. Такое бывает, это Ваша оплошность, видно свет всё-таки проникал во время инкубационного периода.
- Не может такого быть! Вы мне за всё заплатите! Что мне с ней теперь делать?
- Мы выплатим Вам одну пятую суммы, именно так и указано в контракте. Ещё вопросы есть?
- Одну пятую?! Где справедливость?
- Всего хорошего, пользуйтесь нашими услугами, - вежливо сказал оператор и повесил трубку.
«Зараза недоделанная, всё равно я тебя отымею», - подумал я, открыв ящик стола, и достав оттуда баночку вазелина.
- Что случилось? – испуганно спросила Лиас.
- Сейчас папочка тебя оттрахает, полуфабрикат бракованный, - злобно процедил я, снимая брюки.
Её глаза наполнились неподдельным ужасом, когда я начал смазывать свой героический орган. Девушка забилась в угол кровати, обняв скомканное одеяло. Дрожит, но молчит.
Я подошел, развернул к себе, не отнимая одеяло (пусть потискает его), приподнял её задницу (ну, слава богу, что хоть она получилась нормально). Окунул пальцы сначала в вазелин, а потом засунув в её попку. Девочка вскрикнула от неожиданности, но быстро заткнула себе рот уголком одеяла, когда получила от меня шлепок по груди, призывающий заткнуться. Пока я имел её, ни на секунду не покидало ощущение, что она вот-вот разревется. Ни одна из тех, что у меня были, не смогла бы сравниться с этой игрушкой для секса. Лиас сжалась в трясущийся комочек и начала жалобно всхлипывать, когда я обнял её и накрыл нас одеялом. Спустя несколько минут она обвила меня руками и заснула, положив голову мне на грудь. Вскоре я и сам задремал.
Провалялись мы так ровно до семи часов утра, потом я ушел на работу. Провожая, она спросила меня: «За что папочка наказал меня вчера, я же ничего плохого не сделала», я в ответ сказал, что папочка таким образом проявляет свою к ней любовь и ушел.
По возвращению, я удивился, что она не встречает меня с тапками в зубах. Обеспокоенный, я прошел в комнату, и каково же было мое удивление, когда я увидел, что она вытирает с полок шкафа всю пыль тряпочкой. Да и вообще вся квартира вылизана. Это типа такой дополнительный девайс? Девушка поздно заметила мой приход домой и сразу же начала радостно прыгать вокруг меня и виснуть на моей шее с радостными воплями. Это всё что… программа? А может, она искренне заботится обо мне? Что именно им вбили в голову? Где заканчивается программирование и начинается её индивидуальное восприятие? Блин, по сути, какая разница, откуда возникли чувства, главное, что они есть. Почему-то очень захотелось её порадовать чем-нибудь особенным. Не будет же она у меня всю свою жизнь в течение месяца сидеть дома? Надо бы сводить её куда-нибудь. Я взял её за плечи, остановив эту истерику, и, по-доброму заглянув в глаза, сказал:
- Не хочешь сходить погулять со мной в парк?
- В парк?.. Я имею смутное представление об этом. Если ты хочешь со мной погулять, я буду счастлива составить тебе компанию.
- Значит, решено, - сказал я, и ласково поцеловал свою девочку.
В моей старой черной курточке, бежевой рубашке и синих джинсах она выглядела как минимум странно. Да кому какое дело? Мне нравится, а это самое главное.
В нашем городе очень чистый воздух с тех пор, как на его куполе установили современные очистители атмосферы. Парк находится на три уровня выше моего дома. Так как живу я на окраине, платформа с парком не очень большая, где-то двести квадратных метров.
С тех пор как в прошлом году отменили комендантский час, улицы опять заполонили бездомные. Такое ощущение, что они просто отсиживались в канализации, а теперь все вылезли наружу.
Мы с Лиас сидим на лавочке, она болтает ножками и рассеяно смотрит по сторонам. Уже полчаса мы просто сидим и молчим. Становится невыносимо скучно. Я начал с прищуром озираться в поисках источника развлечений. К счастью, не так далеко отсюда, качающейся походкой шел пожилой мужчина в грязной рвани. Его лицо опухшее, низ носа и под глазами сиренево. Как удачно, что он здесь. Я приложил ладони ко рту рупором и крикнул: «Эй, бомжаааара! Что бродишь? Я тут недавно такууую помойку видел, там такиииие шмотки валялись, закачаешься!» Он сначала встал на месте, опешив, а затем как-то агрессивно пошел в нашу сторону. Лиас вопрошающе переводила взгляд то на него, то на меня. «Ой, блин, кажется, он реально разозлился», - пробормотал я себе под нос и, схватив девочку за руку, дал деру с лавочки. Дедок откуда-то достал полупустую бутылку и начал воинственно размахивать ей, выплескивая остатки содержимого. В это время нас с Лиас пробило на дикий хохот, мы убегали от него и смеялись как сумасшедшие, держась за животы. Регулярно я выкрикивал: «Бомжара догоняет!», после чего у нас происходил ещё больший приступ истерического смеха. Два кретина… ладно она, но я вроде, не побоюсь этого слова, мужчина, а веду себя как малолетний отморозок. Бегаем от бомжа по маленькому участку парка кругами, ржем и дразним его… слава Богу, что свидетелей мало, а то бы нас точно упекли в дурку. Бездомный в исключительно матерной форме экспрессивно рассказывал нам, что сделает, когда мы попадемся ему под руку. В итоге он устал и ушел отдышаться на лавочку. Мы поймали такси до дома, и, уже сидя на заднем сиденье, продолжали тихо хихикать.
Неделя в её обществе пролетела незаметно. Я никогда не чувствовал себя таким нужным, заботливым и любимым, и начал всерьез задумываться о том, что время слишком быстро летит, слишком мало его нам остается. Мысль, что скоро я потеряю мою девочку, просто невыносима. В больнице, где я работаю, есть мой хороший знакомый Стас – биотехнолог, возможно, он мог бы подсказать мне выходы из этой ситуации.
В его кабинет я вошел без стука, к нему очень редко заходили, консультаций он не проводил, в основном занимался исследовательской деятельностью. Стасик сутуло сидит в белом халате и гигантских очках за столом, заваленным какими-то бумагами. Задумчиво чешет голову, вплетая пальцы в свои жесткие, черные волосы. Флегматично поднял на меня свои карие глаза и пробурчал:
- Ну привет, что хотел?
- Да разговор есть, по поводу синтетического клона, посоветоваться с тобой хотел, - смущенно сказал я, присаживаясь на стульчик напротив.
- Давай. Советуйся, - откинулся в кресле.
- Короче… можно как-то продлевать его существование?
- Дурак? Нет, конечно. Срок существования определяется генетически, ещё при создании.
- Блин… а как же? Что же делать?
- Нового закажешь, если конечно ещё такую сумму сможешь набрать. И есть ещё два правила – не сообщать клону о том, сколько ему осталось и в последний день срока годности оставить его где-нибудь одного, например, в ванной.
- Что за странные правила? Почему так?
- Сообщать не стоит, потому что зачем ему такое потрясение? Ну, некоторые это правило нарушают «по доброте душевной», хотя, как я считаю, им просто нравится наблюдать за его метаниями и истериками.
- Лгать во спасение? Да, видимо придется. А в ванной запирать зачем?
- Если ты не прожженный садист, то зрелище не из приятных, поверь мне. К тому же много крови будет, в ванной будет проще это всё оттирать. Кстати недавно в новостях рассказывали про извращенца, который специально скупал клонов, которым осталось день-два. Нравилось ему заниматься сексом с умирающим на его руках существом. В последний день у них в первую очередь разрываются голосовые связки, и пропадает голос, так что кричать клон не будет при всём желании. Кстати предметы всякие из ванной тоже лучше убрать, а то ещё начнет крушить… нафиг тебе оно?
- Ладно, прости, что побеспокоил, - подавленно, - пойду, больные ждут.
- Угу, удачи.
Я вышел на ватных ногах, дверь за мной закрылась как-то сама собой.
Иду домой. Грязная улица. Прохожие с абсолютно одинаковыми выражениями лица. Недовольными. Застывшими в одной гримасе. В голове блуждают флэшбэки из детства. Почему-то крутится в голове мальчик по имени Тимур. Он был практически сирота. Жил с матерью, но она не вылезала из виртуальной реальности. Там, в виртуальном мире у неё был любимый муж, была дочь, а не сын. Он был вечно одет в грязные, поношенные вещи, бритый налысо, чумазый. Хотя жили они не бедно. Ни с кем не общался. Он обладал странной привычкой – собирал выброшенных кукол. Мог днями возиться на свалке в поисках очередного «экспоната». Мы не видели, чтобы он таскал их домой. Хранил где-то в другом месте, но мы не знали где именно. Вечно брал этих кукол с собой, носил в пакете. Устраивал им чаепития, всем давал ласковые имена, разговаривал с ними, смеялся. С людьми старался не контактировать. И парней постарше это почему-то раздражало. Однажды, они всё-таки нашли его «сокровищницу» в подвале дома. Достали их, позвали его. Им захотелось повеселиться. Увидев, как он остро реагирует на то, что трогают его кукол, один из мальчиков схватил его, а другие начали смеяться и пинать его игрушки, отрывать им руки и ноги. Тимур пытался вырваться, ругался и плакал. Когда им это надоело, они устроили куклам «похороны». Нашли сточную яму, и читали пафосную прощальную речь перед тем, как бросить туда каждую куклу, как бы «похоронив». Откуда я знаю? Я был среди них и держал его тогда. А на следующий день его увезли в больницу. Он наглотался лекарств, и умер спустя пару суток. Говорят, его мама узнала об этом только через неделю.
Нет, не могу идти домой. Очень хочется зайти к своей маме, она всегда умела поддержать меня, разложив ситуацию по полочкам. Мама живет недалеко от меня, но видимся мы лишь тогда, когда я сам захожу к ней. Говорит, что просто не хочет навязываться. Я позвонил в дверь, она быстро открыла. В свои пятьдесят она как переспелая вишня – тело всё ещё сохранило шарм былой красоты, но увядание присутствует в каждой детали. Тяжелый взгляд серых глаз, каштановые волосы до плеч, простой черный домашний халат, морщины на загорелой коже. Вместо приветствия она кивком головы пригласила меня пройти на кухню. Присев за стол, закурила мундштук и хрипло спросила:
- Как ты, что у тебя нового? – перевела взгляд с занавески на моё лицо.
- Да понимаешь, такое дело… Плохо мне. Я полюбил девушку, но скоро нам придется расстаться навсегда, - я начал нервно потирать свои потные ладони друг о друга.
- Быстро ты. Вы же только недавно с Верой расстались.
- Ну да, вот так вот.
- Как познакомились?
- Видишь ли… Она – синтетический клон.
Сначала лицо мамы стало удивленным, а потом она рассмеялась:
- Да уж, вот это история в твоем стиле. И сколько вы вместе?
- Вторая неделя.
- Какой ты влюбчивый, однако. Ты хоть осознаешь, что это не человек?
- Это человек, я тебя уверяю. Какая разница, как она была рождена?
- А тебя не смущает, что в тесте присутствует такой пункт как «темперамент»?
- Ну… а что?
- Их психика тоже программируема, не только их тело.
- Главное же не истоки, а результат, - я начал оглядываться по сторонам в поисках чайника, оставив надежду, что мне предложат чайку.
- К своим годам ты совершенно не приспособился к тому, чтобы жить с людьми, - мама нахмурила брови.
- Да почему нет? Нам хорошо вместе, - неуверенно пробормотал я, заливая кипятком чайный пакетик.
- Она не человек, понимаешь? Ты способен жить лишь с обрубком. У нормальных людей есть своя воля, свои эмоции, переменчивые чувства, душевные потребности, бытовые заскоки. Это всё равно, что говорить, что умеешь готовить пельмени, научившись варить их из пачки. Она – это полуфабрикат человека, подделка, идеальная для удовлетворения мужских желаний. Точно также выводятся и для ручной работы, и как обслуживающий персонал. Нормальным людям остается лишь умственная работа. Подумай над этим, она не способна даже мыслить самостоятельно.
- Так, вы все сегодня сговорились чтоли? Какой то день давящих на психику диалогов. Может, хватит умничать, а просто поддержишь меня? – сказал я громко, не скрывая своего раздражения.
- А чего тебя поддерживать, если ты ведешь себя как ребенок? Радуйся, пока она с тобой, это лучшее, что можно сделать в этой ситуации. А вообще, меня беспокоит, что ты убегаешь от нормальной жизни – тебе нужно научиться ладить с людьми. Я всё-таки хочу внуков.
- Ты думаешь только о своих планах.
- Я думаю о тебе. И я думаю, что ты сам обрубок, раз полюбил недочеловека.
- Спасибо, очень приятно! – воскликнул я, всплеснув руками и нечаянно перевернув свою чашку, - Ты само сострадание, маменька, - недовольно процедил, вытирая салфетками образовавшуюся горячую лужу чая.
- Расслабься, получай удовольствие, - сказала она такой интонацией, что я сначала не понял, мне получать удовольствие от клона или от её издевок, - И никакая у тебя не любовь. Тебе просто нравится, что ты можешь делать с человеком всё, что захочешь. Как к любимому щенку ты к ней относишься.
- Так, хватит. Пойду-ка я, ты не против? – грозно посмотрел на мать, в надежде, что меня попросят остаться и начнут разговаривать со мной по-человечески, желательно извинившись.
- Да как хочешь, тебя никто не держит.
Спешно переступая порог, я лишь бросил: «Спасибо за всё». Похоже, надо что-то решать. Чем больше проходит времени, тем сильнее моя привязанность. Прошло всего лишь полторы недели, а я уже думаю только о Лиас. А уж какой мучительной будет её смерть… За такую большую сумму, потраченную на неё, я получил лишь душевные терзания. Я могу всё это решить прямо сейчас. У меня в голове созрело хорошее решение. Единственное действительно нормальное решение.
- Папочка, ну что ты так долго? – грустно сказала Лиас, растягивая гласные.
- Извини, задержался, - пробормотал я, перед тем как крепко её поцеловать.
Угрюмо прошел в зал, побросал свои вещи на пол и плюхнулся на диван, тяжело вздохнув.
В моей медицинской практике был один странный случай… Никогда не забуду его. Возможно, тот опыт был не случайно, и сейчас это может помочь нам обоим. К счастью, я ещё не продал свою старую машину (сейчас все уже перешли на антигравитацию, а она у меня просто легковой кабриолет, способный разгоняться до 250 км\ч). Мощная штука короче. Я энергично вскочил, взял мою девочку за руку и без лишних разговоров отвел её в гараж. Лиас поначалу верещала, интересовалась куда мы направляемся, но, устав от моего молчания, вскоре успокоилась. Надеюсь, всё пройдет как надо. Должно получиться. Я достал прочную стометровую веревку, привязал один её конец к столбу, а другой конец обмотал вокруг шеи любимой. Мы сели в машину и пристегнулись. На улице стоит абсолютный мрак, через городской купол еле-еле видно ночное небо. Лунному свету не так то просто пробиться через множество слоев токсичного смога над куполом. Я хладнокровно посмотрел на Лиас. Она сильно нервничает, но доверилась мне. Завел машину и мы рванули. Скорость просто сумасшедшая, я выехал на длинную прямую дорогу между улочками. Жму на педаль газа изо всех сил. Через рев мотора едва слышен испуганный крик девушки, она закрыла себе лицо и поджала колени к груди. Пара секунд, веревка натягивается, слышен громкий, отвратительный треск, и её голова отлетает от туловища назад, как пробка из бутылки. Я постепенно сбавляю скорость и останавливаюсь, фонтан крови из её шеи пачкает весь салон и меня, а конечности конвульсивно дергаются. Так я быстро избавил нас от болезненных страданий, поджидающих нас в будущем.
На работе я взял отпуск. Неделю отсиживался дома, зализывал свои душевные раны, тупя в Интернет и поедая заказанную пиццу. В последний выходной отпуска, я решил заказать самую дорогую пиццу, чтобы как следует оттянуться перед работой. Заказав, я дождался звонка в дверь и вышел открывать и так и замер изумленно на пороге. В рабочей форме стояла девушка, точная копия Лиас. Мне стало не по себе, ноги подкосились, кровь бросилась к лицу, обдавая его жаром. Так вот почему они называются «клоны»… Трудно даже представить себе, что там за система. Она непонимающе смотрела на меня, протягивая мой заказ. Этот шанс я не упущу, и она будет моей.